Второй месяц в Украине длится война, несущая смерть и разруху. Но даже в таких условиях жизнь продолжается: украинские женщины героически рожают детей под обстрелами, под звуки сирен, в метро, подвалах и бомбоубежищах.
"Страна" собрала истории четверых украинок, которые стали мамами во время войны.
Виктория, родила мальчика 25 февраля в Киеве:
"В первую ночь войны - с 24 на 25 февраля, у меня родился сын. Назвали Владимир, как бы странно сейчас это ни звучало. Имя выбрали в честь моего дедушки. Он полностью заменил мне отца и был самым дорогим человеком для меня.
Когда началась война, я думала только об одном: чтобы все было хорошо, чтобы я родила ребенка и он был счастлив. Просто мечтала увидеть своего малыша - больше мне ничего не хотелось. И чтобы муж был рядом со мной.
Мы живем на Софиевской Борщаговке. Утром 24 февраля около 6 утра были слышны взрывы. Мы на панике начали собираться. Я созвонилась со своим врачом - он сказал далеко от Киева не уезжать и быть на связи, потому что предполагаемая дата родов (ПДР) у меня была 23 февраля. То есть, я понимала, что со дня на день должна родить.
Мы с мужем решили переждать, пока рассосутся пробки, потому что в тот первый день из Киева в принципе уехать было невозможно, особенно в моем положении и с домашними животными. Ближе к вечеру, часов в 5-6 мы сели в машину и приехали к родственникам на дачу недалеко от Киева. И вот, в 7 часов вечера у меня начались схватки.
Я сначала не поняла, что это схватки. Говорю мужу, мол, что-то мне нехорошо, давай поедем домой - там все-таки как-то спокойнее. И уже по дороге я поняла, что рожаю. До дома мы не доехали - сразу поехали в роддом.
В 22:00 начался комендантский час. Мы приехали к роддому ровно в 10 вечера. Начали звонить врачу, а его не пропускали через блок-посты - комендантский час же, нельзя передвигаться по городу, а война только началась, и спецпропусков еще не было. Он приехал к нам в 3-й роддом на самокате.
В 3:55 родился наш малыш. Первая мысль после того, как он появился на свет: я так долго его ждала. Я была очень рада, что я наконец его увидела.
Родила я сама, никаких кровотечений или осложнений на фоне нервов не было. Я хоть и была на адреналине, но психологически я достаточно быстро адаптировалась. Я понимала, что мне есть ради кого жить. А когда мне положили малыша на грудь и я впервые его увидела, были уже совершенно другие эмоции. Думаешь уже не о себе, а об этом маленьком комочке счастья, который сейчас лежит и агукает мне.
Ровно через два часа после того, как я родила, я услышала сирены. Всех эвакуировали в подвал. И рожениц, и медперсонал, и стационарных больных из женской консультации. Обстановка…. Как вам сказать. Это была жесть. Те, кто родили и могли самостоятельно передвигаться, находились в коридоре. А тех, кто только родил, поместили в послеродовой кабинет с двумя-тремя кроватями. Как только женщина могла ходить, ее просили покинуть эту палату и перейти в коридор.
.jpg)
Так выглядит послеродовая "палата" в подвале роддома в Киеве. Фото из личного архива Виктории для "Страны"
В этот период времени был очень большой поток рожениц, мест на всех не хватало - наверное, из-за того, что люди сильно нервничали. И вот мы все жили в подвале, в коридоре, вместе с мужьями, врачами. Там было очень много людей - человек 50-100. Медперсонал даже не уезжал домой, все время находился с нами.
Мы с мужем жили в подвале все три дня, пока находились в больнице после родов. Один раз нам разрешили подняться, но началась сирена, и нас сразу спустили обратно. А так нас выпускали буквально на 10 минут наверх, чтобы сходить в душ и вернуться.
Были девочки, которые рожали прямо в подвале, на моих глазах. Их привозили в послеродовую палату, где лежали девочки после кесарева и те, кто только родили, включая меня. Мужчин просили выйти, а женщины рожали прямо там, пока звучали сирены.
Между собой мы с другими роженицами почти не общались. У всех было настолько шоковое состояние, мы и так находились постоянно в подвале, если еще и разговаривать про войну… Старались переключаться. Понятно, что все читали новости, но старались не говорить о войне. Те, кто были с мужьями, "закрывались" и общались только с ними. Там были три хороших женщины, которые лежали в больнице с проблемами по гинекологии. Рассказывали мне, как воспитывать ребенка, как кормить. Атмосфера была хорошая. Мы познакомились в этом подвале с людьми, которые оказались нашими соседями - общаемся по сей день.
Первое время после рождения сына было очень тяжело. Еще не была налажена логистика, были проблемы с едой. Первые три дня в больнице мы почти не ели. На завтрак - ложка гречки, на обед - водичка с макаронами или картошкой. Для детей - памперсы, антисептики, смеси, - все давали, с этим проблем не было. И за детками очень хорошо смотрели, низкий поклон врачам и акушеркам. Они большие молодцы.
Фото из личного архива Виктории для "Страны"
Сложно описать свои мысли и чувства в те первые дни. Их много, и ты их все даже не осознаешь. В такие моменты голова отключается и ты живешь чисто на эмоциях. Была одна мысль: будь что будет.
На третий день после родов мы приехали домой. Вот тогда мы уже слышали и взрывы, и грады, и как работает ПВО. Возвращаться домой из роддома было очень страшно. Потому что когда мы уезжали, на улицах еще не было всех этих блок-постов, противотанковых ежей, и все мосты были на месте, и город жил… А когда мы вышли из роддома, все изменилось, картинка была жуткая.
Страшно, когда по дороге ходят мужчины с автоматами. Три дня назад мы уезжали, все было хорошо, а тут приезжаем - стреляет, бахает. Мы с мужем шли по улице и над нам очень громко пролетел самолет. Дома бегали из комнаты в ванную прятаться, когда были взрывы. Но мы быстро собрались и решили, что нужно уезжать. Забрали семью и поехали.
Сейчас мы в безопасном месте, в Украине, и все хорошо. Ребенок растет, развивается, мы счастливы. Не вижу смысла уезжать за границу. Все-таки, это дом. Я люблю свою страну и уезжать из нее не хочу.
Единственное, за что я благодарна этой ситуации в нашей стране - это то, что мой муж побыл с ребенком. Потому что папы обычно много работают после рождения детей, а так мой муж видит, как сын растет, у них появился свой особый контакт. Это тоже очень важно.
Мы достаточно много пережили - и коронавирус, и войну. Наше поколение уже ничем не удивить, не сломить и ничего нам уже не страшно.
Мой сын - ребенок войны. Мы не выбираем и не можем повлиять на это. Так сложились обстоятельства. Главное, что мой ребенок жив и здоров. Надеюсь, что скоро война закончится.
Когда мой сын подрастет, я обязательно ему расскажу о том, как он появился на свет, в каких условиях. Это история, которую мы пишем, а он - частичка этой истории. Я, конечно, совершенно не так представляла первые дни его жизни. Хотела, чтобы все было по-другому - чтобы бабушки и прабабушки увидели его сразу, а не в стрессе с седой головой на нервах и истериках сбрасывать им фото, лишь бы они улыбнулись где-то далеко от нас.
Первое, что мы сделаем после войны, - обязательно поедем и познакомим бабушек с внуком. У меня одна из бабушек была оккупирована, и ее только недавно освободили в селе под Киевом. Слава богу, жива и здорова. Так что мы счастливы".
Анастасия, родила девочку 11 марта в Тернополе:
"ПДР у меня стояла на 23 марта. Но у меня должно было быть кесарево, поэтому по плану я должна была рожать 15-го. Последние три недели у меня были сильные отеки, меня хотели положить в стационар и "прокапать" немного. Но вышло так, что первый день госпитализации припал на 24 февраля, когда началась война. Я так и не решилась лечь на сохранение и две недели сидела дома.
Мне было страшно не за себя, а за ребенка. Мы не успели все купить, а тут вдруг начинается война. Я не успела собрать сумки в роддом, многого не хватало. Сейчас товары, которые мы заказали и купили, просто зависли в воздухе - что-то в Одессе, что-то в Харькове. На третий день войны мы выпросили у магазина открыться, чтобы хотя бы забрать коляску, которую мы взяли ребенку. В тот момент была мысль: зачем мне такая дорогая коляска, куда с ней идти - лучше бы я эти деньги потратила на ребенка.
Я даже не пыталась выехать за границу. Мне сразу предложили варианты - в Варшаве меня уже ждали сестра и роддом. Можно было выехать в Германию, но я просто не хочу никуда уезжать. Во-первых, муж со мной не выедет. Во-вторых, мама тоже, поскольку с нами живет немощная бабушка, за которой нужен уход. В третьих, на 38-й неделе беременности как минимум страшно куда-то ехать, когда ты элементарно не можешь даже обуться, и всегда есть страх, что роды начнутся прямо на границе.
В роддоме Тернополя очень много рожениц. Многие из них - беженцы. Пока я неделю была в больнице, поступили женщины из Харькова, Сум, Одессы… Некоторые из Киева, кто оплатил дорогие роды в "Лелеке", но ее бомбили и она сейчас не функционирует.
Многие рожают преждевременно на фоне нервов. Я после кесарево должна была сутки находиться в реанимации, но меня уже через несколько часов после операции вынуждены были перевести в палату, потому что поступило несколько женщин внепланово. А в реанимации были женщины в более тяжелом состоянии, чем я.
В роддоме все говорят про войну, но на удивление никто не собирается бежать. Женщины довольно позитивно настроены. В самом Тернополе регулярно сирены, тревожно. Соседние Ивано-Франковск, Дубно, Луцк обстреливают.
И вот, 11 марта меня повезли в операционную на кесарево. И как раз во время операции началась воздушная тревога. Врачи начали немного паниковать, но оставлять меня с разрезанным животом тоже не вариант. Я была настроена позитивно, подбадривала врачей, а они меня. Врачи на самом деле большие молодцы. Организованные и очень успокаивают.
Когда ребенок родился, благодарила Бога, что все закончилось. К моменту родов мое состояние было уже очень тяжелым - развилась преэклампсия, накопилась вода в теле и в животе, подскочило давление и врачи уже начали кипишевать.
После рождения ребенка у меня забрали и сразу унесли в бомбоубежище. А меня оставили на каталке в коридоре, потому что не могли никуда перевезти на момент тревоги. Так я лежала два часа. Рядом был муж и знакомая врач, пока все не закончилось. И меня наконец забрали в реанимацию. Но за это время отошел наркоз и мне было очень паршиво - не могла ни двигаться, ни лежать спокойно, все очень болело.
Муж все время был с ребенком, я пока не могла вставать. Когда ночью была сирена, муж с ребенком шли в бомбоубежище, я оставалась в палате, потому что не могла встать с постели. За себя в этот момент не переживала - волновалась за ребенка.
В роддоме есть все необходимое. Я рожала в государственном областном роддоме. С собой взяла какие-то базовые вещи, пеленки, одежду для ребенка, медикаментов никаких не брала. Смесь мне дают в роддоме, я только принесла свою бутылочку. Но и такое тут есть. Думаю, если бы ситуация была критичной, то для ребенка тут и одежда бы нашлась.
Сейчас я отхожу и адаптируюсь, учусь кормить. Ребеночек очень спокойный, и меня это сильно радует. У нас девочка. Назвали ее Александра - наша маленькая защитница".
Лейла, родила сына 19 марта в Киеве:
"Я очень боялась перед родами не успеть в роддом или рожать в подвале. Это меня пугало первые недели после начала войны.
Боялась родить в дороге, поэтому, несмотря на уговоры уехать из Киева, я ждала родов именно здесь, в столице. Двоих старших детей отправила в более безопасное место, а сама с мужем осталась тут.
Я рожала в частной клинике "Исида", где был заключен и заранее оплачен договор, в родзале. Днем находилась в палате. И только ночью нас направляли в более безопасное место - на цокольный этаж (-1-й). Рожениц было мало. Врачи роддома работают по несколько смен, живут в клинике, потому что работают по 5 суток.
Сирены во время родов не слышала, но где-то далеко было слышно или ПВО, или взрывы.
Первая мысль после того, как мой сын появился на свет, - наконец родила, теперь можно ехать в безопасное место. Буквально на следующий день меня выписали из роддома, а через два дня (ребенку было три дня от роду) мы уехали из Киева на поезде.
Сейчас мы в селе в Черновицкой области. За границу еще не решили, ехать или нет. У меня трое детей (старшей 5,9, средней дочери 1,9, самому младшему - 4 дня). На чужбине я буду одна с детьми, без помощи, ведь муж будет работать. Поэтому пока решаем, что делать дальше.
Сына назвали Давид. На протяжении всей беременности мы перебирали изысканные творческие мужские имена. Был и Себастиан в честь прадеда моего мужа, и Теодор в честь деда, думали даже над Оскаром. Но последний месяц все изменил. Он был переполнен героическим противостоянием нашей свободной и миролюбивой страны государству-монстру, который значительно превышает нас в размере.
Мы верим в победу Украины над агрессором, как в победу Давида над Голиафом. Мы верим, что наши дети будут жить в новом мире, где великими становятся не за счет размеров, силы или террора, а за счет воли, уверенности и смелости, которые невозможно уничтожить! И надеемся, что новый Давид поможет такой мир создать".
Алена, родила сына 12 марта в Черновцах:
"В первый день войны не верилось, что такое может произойти в 21 веке. Как такое вообще возможно? И это длится уже месяц… Было морально очень тяжело. Потому что я беременна, мне вот-вот рожать, я могла родить в любой момент… Уезжать тоже особо не хотелось. Мы надеялись, что все это быстро закончится. Но увы - так не произошло.
Были мысли уехать из страны, но я бы без мужа одна не уехала, тем более беременная, так что мы остались.
С каждым днем войны было все тяжелее. Мы дней 7-8 были дома в Броварах, никуда не уезжали, но потом я проснулась и поняла, что нужно ехать. Потому что рожать в таких условиях… Все обстреливают, рядом Киев, попадают в роддома, постоянно сирены… Непонятно было, как рожать и где - в подвале? Было страшно. Так что решили уехать куда-то подальше. Приехали в Черновцы.
На момент родов ни сирен, ни взрывов не было, слава Богу. Обстановка в роддоме дружелюбная, все врачи хорошо относятся. Плюс мы договаривались заранее с доктором, нашли через знакомых. В целом в роддоме не на что жаловаться. Мест хватает, всего необходимого - тоже. Смеси, памперсы, баночки - все дают, если нужно. Единственное, что - если родители решают сделать прививки ребенку, то в роддоме нет вакцины БЦЖ и от гепатита.
Если перенашиваешь ребенка, то кладут в больницу только на сроке 40 недель и 4 дня. Раньше - нет, поскольку роддом переполнен. Вот, меня положили на таком сроке, и через два дня я родила.
В роддоме я особо ни с кем не общалась и старалась поменьше читать новостей, чтобы не расстраиваться. Потому что мне нужно было думать о ребенке, и лишний раз нервничать ни к чему. Хотелось уже поскорее родить, и родить здорового ребеночка.
И вот, 12 марта в 21:05 я родила мальчика. Назвали Давидом. Имя выбрали давно - оно нам просто понравилось.
Роды прошли хорошо - я родила сама. Слава Богу, потому что, насколько я знаю, в областях и в Киеве часто кесарят, чтобы роды проходили быстрее. Понятно, ситуация такая, взрывы… Врачи хотят, чтобы все родили поскорее и в убежище всех отправить.
Никаких осложнений на фоне стресса у меня не было. Но после родов было тяжело ходить, а в эту ночь как раз была сирена, и всех спускали в подвал. А я не могла спуститься и осталась на этаже с ребенком в палате. И муж был со мной. На следующий день тоже были сирены. Мне пришлось простоять 8 часов, потому что мне пока нельзя было сидеть. Это было очень тяжело. Слава богу, в подвале есть где присесть и там тепло. Кто мог сидеть, тот сидел, кто не мог, как я, - стоял.
Рожать во время военных действий было не слишком сложно. В Черновцах особо ничего не слышно, ни взрывов, ничего такого. Только сирены бывают. Так что я за это не переживала.
После того как ребенок появился на свет, я прослезилась. Мы очень ждали этого момента. Никто не мог предположить, что рожать придется в такое время. Но ребеночек родился здоровый, и мы очень счастливы.
Сейчас я чувствую себя хорошо, малыш тоже. Мы немного раньше выписались из роддома, потому что было морально тяжело там находиться и спускаться в подвал во время сирены. Потому я попросила чтоб нас выписали. Ребенок набрал уже свой вес, который был при рождении. У нас все хорошо. Никак не сказалось война ни на мне, ни на ребенке. На данный момент мы находимся в безопасном тихом месте, где не слышно даже сирен ни взрывов. И новости я стараюсь поменьше читать, чтобы лишний раз не нервничать и не пропадало молоко.
Меня не тревожит, что мой сын - ребенок войны. Тревожит то, что мы вдали от дома. Хочется, чтобы война быстрее закончилась и мы все смогли вернуться к себе домой".